Суета начинается ещё на подступах, ты бежищь как сумасшедший с чемоданом на перевес, перепрыгивая через ступеньки и пытась разобраться в хитросплетениях линий метро, поездов и просто потоков людей. Ловишь кожей капли дождя, когда кривая дорожка выводит тебя из-под крыши на улицу, или точнее - в помещение без крыши. Это, кстати, одна из особенностей, которые быстро учишь находясь внутри этого огромного города - есть улица, а есть помещения, а ещё есть помещения без крыши - такие специальные места, которые уже не снаружи, но ещё и не внутри. Там иногда капает дождь. Иногда там светит солнце. Но абсолютно всегда очень много людей.

Так бывает. Редко, конечно, но бывает, что какой-то из кусочков хаоса вдруг влюбляется в чистоту. А чистота, как знает каждый ребёнок, она дева с тем ещё характером и совершенно не выносит разбросанных вещей, опозданий и просто неровно сделанного шага.

Но если хаос достаточно упорный, если его любовь сильна, если он правда хочет добиться своей цели, он может поменяться снаружи. Хаос может стать воспитанным, хотя бы на первый (самый важный, самый частый, самый острый) взгляд.

В далёкой стране всё кажется странным и в тоже время до черезвычайности правильным и логичным. А ещё всё наполнено какой другой, непривычной и от того завораживающей, жизненной силой. И даже холодный ветер, и даже тихий звук шуршащих по асфальту шин. Всё, буквально всё имеет смысл и живёт по неведомым законам.

Вот, например, обычная улочка. Тянется себе вниз от станции с непроизносимым названием. Люди непрерывным потоком несутся по её извилистым линиям разметки, сбегают мелкими ручьями с проулков, образовывают водовороты около автоматов с газировкой и небольших забегаловок. И вроде это как везде в мире. Но только на первый взгляд.

Иногда, так случается, что ты оказываешься в другом городе. Даже, в другой стране. Не то чтобы прям “вдруг”, но всё равно как-то уж очень неожиданно. Только ещё ты резво носился под палящим солнцем тёплой южной страны, где никогда не быает холодно, а снег видели только на картиинках и в зоопарке, и уже в следующий момент - бах! И ты уже бредёшь узкими улочками незнакомого, но отчего-то такого приятного, понятного и близкого города. А вокруг совсем другая игра.

Солнце клонится в воду. Точнее Небесная Кошка стремительной походкой бежит к горизонту - всего каких-то полчаса и она скроется до завтрашнего утра, спрячется, чтобы спокойно заняться своей шерсткой, отдохуть, поваляться и вобще выполнить все необходимые кошачьи ритуалы.

Горизонт сегодня, как и всегда, изрядно мокрый, пахнет солёным и переливается всеми оттенками синего - от нежно голубого, почти зелёного, до густо синего, такого что ближе к свинцовому. Горизонт и океан в одном лице.

Где-то не здесь. Где-то в другом месте. Там где было совсем по-другому. Там где когда-то был дом, они выдвинулись в путь. Тануки не то чтобы очень уж были склонны к долгим переходам, не то чтобы они так уж любили бесконечность дороги и вечную пыль, что висит в воздухе и ложится плотным слоем на шёрстку. Вот пробежаться по округе, может даже добежать до соседнего леса - это да, это запросто. Просто так сложилось, так выпали кости на доску бесконечной Монополии, в которую играет вечность.

Гордо поднятая голова. Хвост трубой. А глаза сияют нездешним огнём. Небесная кошка выходит на свою каждодневную прогулку.

Она встаёт затемно, потявается, тщательно вылизывается, как и положено воспитанной взрослой кошке, и делает несколько разминочных прыжков. От этого её шерсть начинает сиять так ярко, так радостно, что ночная тьма слегка отступает и на горизонте появляется небольшое, но вполне ощутимое зарево - рассвет вот вот начнётся.

Потом Небесная кошка расправляет хвост вверх, поднимает ушки и делает первый шаг. И первые лучи восходящего солнца бегут по небосклону наперегоки, прыгают по склонам гор и с головой ныряют в переплетение листьев леса. Восход.

День только разгарался далеко в горах, а тут на побережье едва стали различимы контуры рыбацких лодок и прогулочных катеров, что болтались на волнах в нескольких десятках метров от берега. Издалека лодки на якоре похожи на стаю воздушных шариков причюдливых форм, словно какой-то умелый фокусник навязал целый пучок нелепых украшений, развешал на тонкие нитки якорных цепей, да и ушёл куда-то, потому что посчитал своё дело здесь оконченным. Так же безвольно и бесшумно, как шарики на ветру, эти лодки раскачиваются на волнах, то сбиваются поближе, то слегка разбегаются.

В далеке от берега. Из ниоткуда. Без предупреждения и без причины.

И стремительно несётся вперёд. Ещё скрытая поверхностью воды. Лиши блик солнца на ней чуть другой, чуть под углом.

К берегу.

Всё быстрее. Всё отчетливее. И вот уже появляется характерный белый барашек пены.

Ух-х-х-х, - говорит волна и падает вперёд.

Ш-ш-ш-ш, - говорит волна и заползает на берег.

Сметает построенные песчанные замки. Прячет следы людей и собак. Стирает все истории, чтобы оказались записаны на гладкой поверхности песка.

Солнце спускает к невидимому горизонту и прячет свой огромный жёлтый глаз за окоёмку гор. Город построенный в горной долине наполняется жёлтыми и оранжевыми красками, будто какой-то нерадивый школьник рисовал весь урок осенний лес, а потом резко выплестнул содержимое стаканчика, где ополаскивал кисти, на улицы. Все улочки становятся ещё меньше, ещё извилистее, а последние лучики уходящего солнца прыгают с металлической поверхности огромного креста на кафедрале куда-то в самые дальние уголки города.

Утром. Непременно слегка облачным, не на столько, чтобы сделать всё вокруг унылым и серым, но и без палящего солнца. Подойдёт и ясное небо, если начать чуть раньше - до того как ослепительный шар солнца выкатится на небосовод и начнёт немилосердно передавать энергию всему живому и неживому.

Важным аттрибутом кофе на берегу реки является внутреннее состояние готовоящего. Оно должно быть слега помятое. Как если бы вчера было очень весело, долго и шумно, а вот прямо сейчас слегка помято. Или, например, вчера было трудно, важно и отвественно, но успешно, а сейчас - слегка недопроснуто. Или, допустим, вчера вообще хрен пойми как было, а сейчас - вот оно, но слегка сумбурно.

Представляешь, я нашёл отличного помощника!

Просто идельного!

Он точно справится с нашей давней проблемой! Он в этом профессиона! А ещё, говорят, отлично умеет поддержать настроение в доме. Но, конечно, не без недостатков - куда же без них.

Например, говорят, и я почти уверен, что это правда, что он может без предупреждения и перехода просто взять и выйти из комнаты по среди диалога или, того хуже, уснуть. Ну, да - просто уснуть ни с того, ни сего. Иногда, бывает что часто, сидит подолгу, уставившись в никуда, как будто там что-то есть и даже может начать с этим чем-то разговаривать. Ага, ага, вот и я думаю, что жуть, но что поделаешь - такой вот он.

Густая, словно черничное варьнье, ночь заливает улицы города. Люди, утомленные дневными заботами, радостями и печалями, чистят зубы, включают телевизоры или просто накрываются оделяами. Машины, немногие, что ещё не отправились на ночной покой, едут чуть быстрее и чуть более нервно. Птицы заполкли и расселись по веткам.

Тьма.

Ночь.

Время, когда всё что было днём забывается и становится более похожим на сон, чем на явь. Время, когда раскалённый шар солнца наконец-то спрятался, и можно передохнуть от бесконечной жары.

Сильный дождь барабанит по крыше уже несколько часов. Горы, буквально вчера такие близкие и зелёные, едва различимы через пелену воды, которая решила, что ей самое время спустить с небес на землю. Дорога, обычно покрытая густым слоем песка, пыли и обрыков воспоминаний, сейчас лоснится чёрным асфальтовым боком и сверкает как новенькая, но это, конечно, всего лишь иллюзия, всего лишь игра света в бесконечном потоке воды, что стекает по склону.

Крыша дома давно прохудилась и потому вся кухня залита водой: стол, стулья и даже плита, некогда новая и готовая служить многие годы, - всё стоит мокрое. Пожалуй, увидь кто такую картину решил бы, что в доме никто не живёт и его давно пора снести, да построить что-нибудь новое. Но это не совем так.

Прямо тут. Да, вон за тем углом. Скорее, там уже даже свет погасили. Ну? Чего ты там ищешь? Да, я вижу, что это целая гора интересностей, но это не повод опаздывать. Ты-то свободный в своих шатаниях, а я целую неделю дома сидел, едва вырвался.

Ну, же. Вот и отлично. Рыбная голова никуда не убежит, точно тебе говорю, она и вчера тут лежала. В смысле от куда знаю? От туда.

Ой, да, забей. Идём уже. Какой ты, однако, сегодня копуша.

Кап-кап-кап.

Дождь идёт уже который день. Так здесь бывает. По крайней мере так мне сказали, так что не переживай - это не погода сломалась, это мы в таком специальном месте.

Вот, держи твой кофе. Конечно, зёрна местные, сам растил, сам собирал, хе-хе.

Знаешь, я без понятия откуда ты у меня на окне взялся и почему ты пьёшь кофе (вроде твоему роду кошачьих это не особо положено), но зашёл ты очень во время. Я тут вчера вечером встретил одну кошку и она расскзала мне весьма занимательную историю. Хочешь послушать?

Конечно же.

А как же иначе?

Не может быть чтобы это было хоть на йоту по-другому.

Она была кошкой.

Каждый день, каждый вздох, каждое движение и каждая складка одежды - всё это было проникнутно единой мыслью: кошка.

Да, немного выше обычных четвероногих, да, чуть более понятно изъясняется на человеческом (не так-то это и сложно, как мы все знаем), да, обычно её принимают за обычную человеческую девушку. Но, постойте…

Вот этот поворот головы, вот эта манера держать передние лапки (простите, руки - всё время путаю), вот этот взгляд одновренно остранённый и заинтересованный - всё это с головой выдавало в ней кошку.

Он был котом. Натуральным пушистым котом. Одним из тех, что живут на улице и смотрят на вас издалека, не решаясь подойти или просто не имея желания связываться со странными двуногими лысыми котами.

Он начал свою жизнь, как и многие, на одной бесконечных запутанных улочек маленького мексиканского города на берегу теплого океана. В этом начале не было чего-то загадочного или странного, обычный кот, обычная грязная улочка, обычные объедки и сердобольные тетушки, угощавшие разными вкусностями.