Она была кошкой
- 4 minutes read - 669 words
Конечно же.
А как же иначе?
Не может быть чтобы это было хоть на йоту по-другому.
Она была кошкой.
Каждый день, каждый вздох, каждое движение и каждая складка одежды - всё это было проникнутно единой мыслью: кошка.
Да, немного выше обычных четвероногих, да, чуть более понятно изъясняется на человеческом (не так-то это и сложно, как мы все знаем), да, обычно её принимают за обычную человеческую девушку. Но, постойте…
Вот этот поворот головы, вот эта манера держать передние лапки (простите, руки - всё время путаю), вот этот взгляд одновренно остранённый и заинтересованный - всё это с головой выдавало в ней кошку.
Тут самое время взять сделать паузу и посмотреть на её жизнь чуть внимательнее. Чтобы, например, понять - так кто же перед нами и как так вышло, что мы видим девушку человеческу (как подсказыает мой внутренний бухгалтер, в количестве 1й (прописью: одной) штуки), а сердце наше, которое, вне всяких сомнений, куда мудрее и точнее глаз, мурчит нам, что перед нами кошка. А разгадка, как всегда и бывает в подобных (с вами же постоянно такое происходит, верно?) случаях, проста - сила стремления и призвания вполне способна менять не только наше восприятие, но и то, как нас видят другие.
Вот так и получает, что рожденная кошкой, но возжелавшая петь, сейчас стоит перед зеркалом в своей гримёрке и проверяет всё ли в порядке, не потекла ли тушь, на месте ли тени или убежали куда-то вниз, преватив её попутно в панду. Но нет, все отлично. Можно успоиться.
Медленно выдохнуть.
Отпить глоток крепкого, как бетонный забор, и чёрного, как сама предвечная тьма, кофе.
Ещё раз (который уже по счёту?) пробежаться по списку песен, которые запланировали с группой.
Посмотреть самой себе в глаза. Очень внимательно посмотреть. Ещё раз вздохнуть глубоко и…
Ей было холодно, но хотя бы у неё была еда - огромный куско рыбы, который она стащила со стола в пивной - и вода - на заднем дворе пивной была сломанная труба и оттуда весело бежал ручеёк. А значит, значит, значит, что сегодня она могла спокойно провести остаток вечера слушая музыку (благо у владельца бара был прекрасный вкус) и напевая незамысловатые мелодии.
Она спокойно доела рыбку, полакала воды и аккуратно запрыгнула на окно бара - там только собирались завсегдатаи и музыка звучала еда слышно, но уже можно было понять, что хозяин бара скучал по свой родной деревне и потому включал рок музыку, обыгрывающую народные мотивы. Это была не новость. Новость была в том, что ей вдруг стало неспокойно.
Кошка начала ходить туда-сюда по поддоконннику, как будто пытаясь оттоптать некий зуд, который возник у неё в глубине души (у кошек душа ровно такая же как и людей, просто в силу физиологии им сложнее замечать её присутствие). Она не находила себе места. Даже попробовал поцарапать окно, но это, ожидаемое, не помогло.
На слудующий день случилось тоже самое. Опять музыка, опять томление души и бесконечный порыв сделать. Что именно ей хотелось сделать она не могла понять - перепробовала всё что можно от еды до сна, но так и не нашла себе места.
Наконец, через несколько дней она запела. Внезапно, без перехода, без подговки, без знака свыше (или сниже) - просто взяла и начала петь. Лишь спустя несколько минут она поняла, что поет на человеческом. На самом что ни на есть английском языке - поет что-то совершенно новое, то чего ещё точно не пели.
Она начала петь.
Снова, снова и снова.
Так бывает - когда ты очень хочешь что-то делать, когда тебе есть что сказать миру, когда твоя жизнь вся направлена в одну сторону, ты можешь сделать очень многое.
Например, стать человеком. Без условий. Без прилюдий. Без продажи души (кстати, не уверен, что кошачью душу так уж легко продать).
Она вышла в мир. Она знала, что может. Вот только она стеснялась. Каждый раз выходя на сцен на прослушивании, а затем и перед зрителями, она краснела, бледнела, сжимала кулаки и делала шаг вперёд, гордо вскинув голову.
Эта смесь грации кошки, желания петь, дичайшего стеснения и, в то же время, бесстрашия и делали её той едиственной и уникальной исполнительницей для многих и многих людей и нелюдей во всем мире.
Спасибо, Долорес!